Поющая во тьме  - Эрика Адамс

Лекс упорно пытался ползти, придавливаемый весом нескольких тел, но всего лишь мог трепыхаться, как раздавленный червь. Он свирепо смотрел на окруживших их людей одним глазом, ещё не успевшим заплыть, желая убить своими руками каждого из них. Срывать с них кожу по лоскуту и заставить их корчиться в вечных муках. Заставить их молить о прощении и рыдать кровавыми слезами. Сжечь их дома дотла и выпотрошить каждого дорогого им человека.

В круг вошёл Верховный жрец в сопровождении нескольких приближённых.

– Брось камень, женщина! – он обратился к одной пожилой грузной женщин, незаметно для всех поднявшей с дороги камень. Она послушно разжала руку и склонила голову, моля о прощении. Жрец медленно подошёл к Ани.

– Эта та самая, что насылает тьму?

Жрецы вытолкнули вперёд Мейрим и того самого кузнеца. Они испуганно закивали и поспешили скрыться за спинами жрецов. Что ж, Мейрим, ты только что подписала себе смертный приговор. Если ему удастся вырваться, первым делом он избавится от этой твари. Он вырвет её поганый язык и отрубит конечности, он спляшет танец смерти на её распоротом брюхе…

– Эта женщина лжёт. Самая ленивая рабыня, что я знал! – выкрикнул Лекс, пытаясь подняться. Изо рта вместе со словами сочилась кровь. Его вновь ударили и ткнули лицом в землю.

– Но про второго ты не сказал ничего…

Вкрадчиво произнёс жрец и плавным шагом подошёл к неподвижно сидящей Ани?, невидящим взглядом уставившейся вниз. Жрец вытянул вперёд руку с длинными, бледными, почти обескровленными пальцами и легонько коснулся её головы, произнеся тихонько несколько слов. Голова Ани резко дёрнулась вверх. Лекс с отчаянием молил:

– Нет, нет, нет, не надо!

Но лицо девушки исказила гримаса, а глаза залила чернота. В толпе раздались крики, люди схлынули обратно, испуганно вереща. Жрец довольно улыбнулся и убрал руку с головы девушки.

– Ты ошибаешься, лекарь. Она та самая, о которой говорили эти двое.

Жрец поманил кого-то рукой, и вперёд вышел тонкий молодой парнишка, неся в руке ларец. Он почтительно склонился перед Жрецом и открыл его. Жрец достал странное ожерелье, из потускневшего металла с красноватым бугристым камнем в центре и закрепил его на шее девушки. Та словно обмякла и без чувств упала на землю.

– Завяжите ей глаза, чтобы Тьма не смотрела сквозь них на наш мир и закройте ей рот, чтобы она не смогла призвать Тьму извне. Доставьте её в храм.

Приказ кинулись выполнять несколько жрецов.

– Радуйтесь, славные жители Румбада. Эта одержимая станет самым щедрым подношением богине Кровавой луны с тех пор, как она обделила нас своей милостью. Она утолит её жажду!

Жрец зычным голосом перечислял все те блага, которыми наделит богиня жителей долины. Толпа, загипнотизированная, безмолвно слушала, а после одобрительно загудела. Ани, обездвиженную, с завязанными глазами и кляпом во рту, посадили в клетку. Несколько жрецов подняли клетку за края и понесли в город, а следом за ними потянулись люди, обрадованные и возбужденные. Жрец обратил свой взгляд на Лекса, которого продолжали удерживать несколько человек, указал рукой ему за спину:

– Сжечь его дом дотла. Пусть огонь очистит эту землю от скверны.

Рано утром Лекс сидел на ещё дымящемся пепелище, разгребая руками горячую золу. Сгорело всё. Дотла. Очередная насмешка судьбы. Стоило ему вчера проронить мысль о том, что он сожжёт то, что напоминало бы ему об Ани, как сгорело всё. Не этого он хотел.

Но разве когда-нибудь желания сбывались в полном объёме и соответствии с задуманным? Жизненные перипетии… Вчерашнюю ночь он провёл рядом с горящим домом, наблюдая, как пламя пожирает всё, что ему принадлежит. Он пытался войти, чтобы вынести самое дорогое, но его оттаскивали и забрасывали камнями. Лекс с презрением вспомнил оголтелое бешенство толпы. Их жадные рты, разинутые в животном крике, их глаза, полные бездумной ненависти. Тупая вьючная скотина, жвачное стадо, ведомое пастухом и годное лишь для забоя.

Лекс пересыпал золу в руках. Пепел и тлен. Дым и копоть… Мародёры вытащили всё более или менее ценное, а за те золотые монеты, что швырнула ему в лицо Ани, они устроили целую бойню. Эти твари разрушили то, что не удалось поджечь, и перерезали горло скотине. Сейчас на заднем дворе лежали несколько туш дохлых коров. Как жаль, что понадобится слишком много времени, чтобы перебить каждого из них, раздавить, как мерзкое насекомое…

Но больше всего Лекса выводило из себя то, что они забрали его Ани. Да. Он отпустил её. Он пересилил себя и попрощался с ней, а эти скоты утащили её в свой мерзкий Храм, чтобы принести в жертву своей кровожадной богине. Сраные святоши, сплошь слепцы, извращенцы и жадные ублюдки. Они ошибались. Она не призывала тени в Хендал. Он, как никто другой, был уверен в этом.

Каждый раз, когда тварь, живущая внутри Ани, показывалась наружу, он слышал её. Каждый раз, когда Ани принималась выводить ритуальные песнопения, он словно сам становился участником этого ритуала. Святоши ошибались и нагло врали. Лживые выродки, готовые отдать на заклание невинного для поддержания своего авторитета.

Лекс почерневшими от копоти руками разгребал горячую золу, не обращая внимания на то, как немилосердно обжигает кожу. Плевать. Времени было совсем мало, а ему так много предстоит сделать. А, вот и то, что он искал. Маленькая металлическая коробочка с небольшим запасом монет на чёрный день. Он высыпал всё, что было в ней, к себе в карман. Прогулялся по разрушенной лекарской, извлекая из под обломков покорёженные инструменты. И это не уцелело. Хотя…

Лекс отбросил в сторону обломки стола, выудил из кучи мусора один из ножей. Длинный и острый, готовый резать, колоть и убивать. Уже неплохо. Лекс поднялся с колен и поспешно вышел, направляясь в сторону города. Он бежал. Лошадей у него теперь не осталось, а подвезти его бы никто не согласился. Он стал парией, неприкасаемым в глазах горожан. Чёрный день настал…

В городе все шарахались от него в сторону. Слухи разошлись очень быстро. Лавочники демонстративно преграждали ему путь, не давая возможности войти внутрь и купить хоть что-то. Его это не расстраивало. Он предвидел подобное отношение, но попытаться стоило.

Тогда Лекс направился в один из самых бедных кварталов, в которых можно было купить что угодно, лишь бы было чем платить. Здесь не смотрели на то, как ты выглядишь, и редко придерживались принятых условностей. Здесь можно было купить, что душа пожелает. Но самое главное, здесь можно было купить информацию. Лекс остановился в захудалом домишке, одна из комнат в котором сдавалась и принялся ждать, раз за разом прокручивая в голове свой план. Получится ли?.. Неизвестно, но он должен попытаться. Ради Ани.

Другой бы на его месте непременно изначально молиться, прося небеса смилостивиться и послать ему удачи. Но Лекс презрительно усмехнулся. Скорее небеса покачнутся и поменяются с бездной местами, чем он станет просить вымышленных бездушных идолов о чём-то. Что же касается удачи, то он догонит эту суку, вечно вихляющую хвостом у его лица и ускользающую от него. О да, он догонит и заживо освежует её тушу, чтобы она больше не могла обманывать его призрачными обещаниями!..